Я от разлуки умирала,
Сгорала молча на костре,
И столько раз себя теряла,
На красной, шелковой тропе.
Я ночь просила, ночь молилась,
Безмолвным, вечным небесам,
Просила их, спасти мне душу,
Вернуть надежду в сердце храм.
Но не ответят с неба звезды,
Далек их сказочный чертог,
Когда в глазах застыли слезы,
Так сложно обрести покой.
Пускай, дождусь я справедливость,
Дыхания ветра за спиной,
Свои раскрою снова крылья,
С тобой покину мир чужой.
Ти зраджена Богом обіцянка.
Ти сльози що не стигнуть у душі,
Ти кров’ю сплачене прощання.
Ти темрява, чекає що в ночі.
Ти білий пил, що взимку віє з Неба.
Ти мій міраж, в пустелі чорного піску.
Ти там, де не стоїть ніхто, в долині Терна.
Твоя любов ціну велику має і страшну,
Ти хмар зітхання, заплутана дорога.
Ти смертний біль. Ти і зітхання, і тривога.
Ти рана, що ніяк не заживе в душі.
І крила носиш, як прокляття на спині.
Ти загартоване до чорного залізо!
Ти вічний мандрівник, там де нема земних доріг.
Тебе пізнати, мабуть, то страшна провина.
Тебе любити, певно - це найтяжчий гріх…
Мотылек танцует над свечой,
Замирают в свете ярком крылья.
Сердце бьется, стонит от тоски,
По теплу, что манит жарким бликом.
И мелькают тени танцу в унисон,
Отбивает такт жестокое влечение.
Мотылек кружиться низко над свечей,
И не знает, это час его последний.
Танец кроткий, вздох свободный, прах,
Оборвалась твоя ниточка из шелка.
Мотылек порхать не сможет впредь,
Пламя это поцелуй подарит горький.
И не нужно плакать и жалеть.
Танцевать над светом - сладкая утеха.
Так давай же мотылек, скорей,
Угоди в огонь, пускай и ради смеха.